Прошло много лет с того далекого вечера, когда в ослепительном кристалле фантазии передо мною возник город. Затем ожидание встречи с ним. Наконец кристалл, будто кусок льда, растаял под напором мартовского солнца, и уже не в мечтах - в действительности несла свои воды широкая река, и хотя многие вещи обрели названия, мир был новым. И голоса птиц, окрестные колокола, звонки трамваев сплетались в музыку, наподобие третьего фортепианного концерта Бартока, - его любил один изобретательный рассказчик, без которого мы никогда не узнали бы ста лет одиночества. Но одиночества не было. Было чувство утраченного и вновь обретенного родства: так встретил меня Будапешт.